К выходу ванилы, ностальгия так сказать.

К выходу ванилы, ностальгия так сказать

Когда я только взял в руки лук и стрелы, то понял – это моя стихия. Я тогда был совсем маленьким, нубом, который играл со стандартными биндами и обходил стороной аддоны. Первый пет на 10 лвле, первая зеленка за квест в Аубердине. Я знакомился с этим миром, познавая с каждой открытой локацией что-то новое, прорубая путь в неизвестность.
В Аншенвале я впервые встретил ордынца. Ночь, озеро Мистраль. Он был выше меня лвлом и мирно убивал элементалей. Я помахал ему рукой в знак приветствия, как вдруг. . . чардж, крит, крит – и я умер. Он плюнул в меня и написал "kek". Не знаю, что это значит с орочьего, но, наверное, что-то плохое. Я был в полном непонимании, что происходит, за что и почему вар так поступил со мной. Но мне захотелось отомстить. Это было мое первое пвп.
Спустя некоторое время я получил очередной квест, тогда мое сердце ёкнуло. Мне нужно было найти охотничий лагерь, и не где-нибудь, а в Тернистой долине. Я многое слышал об этом месте. Говорят, оттуда возвращаются другими людьми. Тогда я еще был неопытен и не понимал, что это значит. Мне было известно только одно: там я встречу много нехорошего. "Что ж, так и быть", – сказал я себе и перешел через мост на выходе из Сумеречного леса.
Началось все достаточно безобидно: легкие квесты на тигров, рапторов и пантер. Я был в недоумении: что же может произойти? Как вдруг сзади меня появилось нечто и убило меня. Это был хайлвл рога. Я сильно испугался от неожиданности. Через несколько минут это снова повторилось. Еще. И еще. Он убивал меня даже на моей базе, игнорируя гвардов. Меня это взбесило. Я знал, что не могу ему ничего сделать, зато могу. . . отыграться на других. Я забил на квест и начал искать жертву в другом месте. Я нашел приста без маны, направил на него пета, а сам спрятался в инвизе. Бац. Первая победа. Я подождал, пока прист реснется, и убил его еще раз. Глаза мои загорелись. Я начал бегать по всей Тернистой долине и фармить килы. Конечно, из-за отсутствия опыта мне временами приходилось несладко. Но полностью посвятив себя пвп, а не качу, я познал истину: мое предназначение – убивать. Мне было неважно, кто это: взрослый человек, женщина, ребенок. Я убивал всех без разбору, жажда крови поглотила меня, а вместе со мной и моего пета. Мне настолько хотелось хонора, что я нападал на толпу орды, и получал заслуженных пиздюлей. Бывали моменты, когда я психовал и бил по клавиатуре. Я считал несправедливым то, что мои возможности ограничены. Также свою каплю раги добавляли регулярные ганки от хайлвл рог. Как же я их ненавидел, я искренне желал им смерти.
Через какое-то я стал знаменитостью, местным героем. Количество киллов перевалило за несколько тысяч. Альянсовские лоулвлы пробегали мимо меня, отдавали честь, махали. Девушки посылали воздушные поцелуйчики. Орда меня боялась, как огня.
В один из таких дней я, как обычно, патрулировал главную тропинку, проходящую через всю долину, как вдруг увидел того самого вара, который был на озере Мистраль. Он бежал в мою сторону и, увидев меня, остановился. Я тоже замер в ожидании. Мы пристально смотрели друг на друга. И тут понял, что смысл моего прибывания в Тернистой долине было ни что иное, как отомстить ему. Отомстить за то, что воспользовался моей добротой тогда, в Аншенвале, и принял ее за слабость. Я не слаб. Я стал убийцей. Вот тогда-то во мне проснулся настоящий зверь. Тогда я выпустил всю ярость, которая скопилась во мне за эти недели. Я поставил трапу, он бафнул себя на ап. По сторонам дороги слышалось шуршание в кустах, но из-за жажды мести я не обратил на это внимание. Я направил пета на вара, вар побежал на меня. Подрубив все кд, я начал его кайтить. 80%, 60%, 50%. Пет безжалостно кромсал его, а вар безуспешно пытался сократить дистанцию. Это был триумф, победа уже в кармане, как вдруг. . . кусты снова зашевелились, но на этот раз оттуда вылезли два роги, которые застанили меня. Но меня это не остановило: я прожал тринкет и продолжить акт мести, игнорируя этих крыс и доджа аспектом их атаки. Когда у вара оставалось 10%, из кустов внезапно выбежал прист, кинул шилд на вара и отхилил его на фул хп. Я не

верил, что это происходит со мной. За что? Почему? Это же. . . НЕЧЕСТНО! Я все еще продолжал тщетные попытки, но вар был уже близко. Он подошел вплотную и прикончил меня казнью. После этого они окружили мое тело, глумились над ним, разводили на нем костер. Я был в ступоре. Я. . . я не понимал. Затем я издал такой крик, крик отчаяния, который, наверное, был слышен по всей Тернистой долине. Пока я бежал с кладбища я не мог поверить, что все это было ловушкой. Что на меня охотились, как я в свою очередь охотился на других. Они еще долго ганкали меня, смеялись надо мной. Больше всех издевался надо мной тот вар. Но мне уже было все равно.
Позднее, ночью, когда мое тело было похоже на ходячий кусок мяса и костей, я постепенно приходил в себя. Ясность приходила в голову. Мне нужно было куда-то выплеснуть ту ярость, те чувства, которые я накопил за сегодня. Это был вопрос жизни и смерти. Я аккуратно пробирался через чащу, куда глаза глядят, опасаясь каждого шороха. Через кусты я увидел андедку-мага, которая делала квест на эскорт. Она была одна. Никогда я еще не опускался так низко, чтобы убивать тех, кто делает эскорт, это было моим табу. Но сегодня – особый день. Сегодня я плюю на свои принципы. Она меня заметила, и помахала мне рукой, на что я ответил мультишотом и серпент стингом. Когда в нее влетала последняя стрела, я был уже близко, чтобы насладиться ее выражением лица. Я представлял, что она – тот вар, которого я ненавижу всей душой. Только вместо этого, я увидел на ее глазах грустное удивление, словно она не поняла, зачем я сделал. "Неужели в твоем сердце нет ничего. . . кроме войны? Вьетнам всегда будет. . . полон скелетов и бездыханных тел, но мы можем. . . сделать все. . . чтобы это война. . . не начиналась", – прошептала она на почти идеальном всеобщем. И тут я вспомнил себя на том несчастном озере Мистраль. Себя, который не знал, что такое война, который только и делал, что квесты и был просто по-человечески счастлив. Я упал перед на колени, взял тело на руки и заплакал. Моим поступкам нет оправдания.
Этой же ночью я ушел из Тернистой долины и больше никогда туда не возвращался. Этот груз будет всегда со мной, до конца жизни. Это меня гложет и одновременно заставляет жить дальше. Теперь я охочусь только на животных, продолжаю делать квесты в безлюдных локациях. По вечерам я захожу в таверну, где я сажусь за стол в темном углу, чтобы меня никто не видел, и не спеша потягиваю дворфийский эль. Время от времени ко мне подсаживаются молодые, мы болтаем о том, о сем, но когда речь заходит о Тернистой долине, я забираю пета из стойл и ухожу домой. Даже на пути к дому в родном городе я чувствую себя в опасности. Мне всё кажется, что вот-вот на меня нападет рога, хотя уже сам хайлвл. Иногда от этой паранойи я просыпаюсь посреди ночи и не могу понять, где нахожусь. А еще я часто вспоминаю лицо той андедки и мысленно благодарю ее.

Говорят, оттуда возвращаются другими людьми. Теперь я вполне понимаю смысл этих слов.

Tweet it!

___________